Мечник - Страница 31

— С кого начнем? — спросил Астахов.

— Давай с молодого.

Пареньку вынули кляп, и мы ожидали, что сейчас он на крик изойдет, но он посмотрел на своего старшего товарища, а тот, только прикрыл веки глаз, как если бы одобрял что-то. Мальчишка взглянул на кусочек темного звездного неба, еле видного сквозь большие кроны лесных деревьев, и спокойно, как-то буднично и отрешенно, произнес:

— Во имя твое, мой бог. Во славу твою, Сын Зари, тот, кого называют Люцифер.

Того, что произошло после этих слов, никто из нас не ожидал. Молоденький проповедник захрипел, и из его рта пошла кровь. Бросились к нему, но он резко мотнул головой, и что-то выплюнул нам с Астаховым под ноги.

— Ни хрена себе, — произнес капитан, — он себе язык откусил. Саня, ты когда-нибудь видел такое?

— Нет, — глядя на окровавленный кусочек мяса, покачал я головой.

— Ну что, нам такой пленник теперь ни к чему, а только обуза?

— По любому.

Капитан провел ребром правой ладони по горлу, и обратился к одному из своих бойцов, который держал молодого сектанта:

— Валек, кончайте его.

— Понял, — пробурчал боец, и поволок фанатика в темноту.

После этого, Астахов наклонился к старшему пленнику и спросил:

— Если кляп вынем, тоже себе язык откусишь?

— Этот не откусит, слишком труслив, — в разговор вклинился молодой и сильный голос.

Оглянулся, а это тот самый раб, который вместе с нами от дороги бежал. По виду, выглядит бодро, и взгляд хороший, прямой и усталостью не замутненный.

— Ты кто? — спросил я его.

— Повольник из Тулы, Сеня Бойко. Шел на юг, к морям теплым, да к этим козлам, — он с ненавистью посмотрел на проповедника и сплюнул на землю, — в плен попал. С тех пор уже четыре месяца при этом уродце бородавчатом в рабах состою и как скотина какая-то, тарантас его таскаю.

— Как его зовут? — кивок на сектанта.

— Балан, пятый иерарх Люцифера в Звездном клане.

— Значит, говоришь, что членовредительством он заниматься не будет?

— Нет, это чмо своей крови боится. На чужую смотреть любит, торчит от этого, а вот вида своей, никак не переносит.

— Нормально, — я выдернул торчащий изо рта Балана кляп, и спросил его: — Пообщаемся?

— Вы все умрете! — выкрикнул пленник и дернулся всем своим телом.

— Это точно, бессмертия пока не придумано. Говорить будешь?

— Нет, — Балан попытался принять гордый и неприступный вид, но со связанными руками получалось это у него плохо.

— Как знаешь, — мой нож сам собой оказался в правой руке, и спустя уже полминуты проповедник был готов к сотрудничеству.

Я отошел в сторонку, а допрос повел Астахов, все же он из СБ, и лучше знает о том, что и как надо спрашивать, а у меня в этом деле интерес немного другой, хоть и работаю на государство, но в то же самое время, сам по себе. Капитан со всем своим усердием начал первичный опрос пленника, и за три часа, что мы находились на месте, Балан вывалил на наши головы столько всякой разной информации, что можно было парочку книг по этой теме написать. Ха, если доживу до седой и дряхлой старости, в любом случае напишу мемуары, благо, есть что вспомнить, и один только этот иерарх, чего стоит.

Перво-наперво, проповедник подтвердил, что снайпера, которых мы видели в лагере под Мерефой, действительно, готовятся для устранения лидеров иных густонаселенных анклавов, в том числе и нашего. Кроме того, рассказал обо всех известных ему военных планах их кланового сообщества, которое окончательно сформировалось шесть лет назад на основе бандитских группировок из Харькова. Старожил, помнящих те времена, в их среде уже почти не осталось, а основу всех кланов составляли либо выдвиженцы Звездных, либо молодежь, с детства воспитанная на том, что именно Люцифер есть настоящий бог, а центральный клан, проводники его воли.

Что интересно, сам Балан, двадцать лет назад бывший Всеволодом Дерябко, и вступивший в ряды антикультовой секты «Судный День», ставшей основой для создания племени Внуков Зари, так же, как и верхушка всего Звездного клана ни в каких богов или демонов не верил. Однако, в том, что их воины рано или поздно захватят весь мир, нисколько не сомневался. Такие вот метаморфозы сознания у человечка в башке, верит в одно, говорит другое, а поступает так, как выгодней. Впрочем, что творится у проповедника в мозгах, его личное дело, а вот то, что у нас в Конфедерации находятся шпионы, работающие на Внуков Зари, уже очень серьезно и заставляет в очередной раз задуматься о том, что не такие уж и дикари эти сектанты. Конечно, жаль, что к нам в руки попал не третий иерарх центрального клана, отвечающий за разведку, а всего лишь пятый, осуществляющий контроль за тренировочными лагерями, но что есть, и тому рады.

Все что Балан говорил, а говорил он о многом, тут же записывали на бумагу, и крепко вбивали себе в голову. Кто его знает, дотянем до безопасного места этого хмыря или нет, а информация у нас важная, и по рации ее всю не передашь, тем более что сеанс связи только один раз в день.

Время, отведенное на отдых, закончилось, Балана снова спеленали, и отряд был готов возобновить свое движение на юг, туда, где был наш дом и наша страна. В любом случае, погоня уже идет за отрядом, и надо поторапливаться. Лямки рюкзака привычно легли на натруженные плечи и, выстроившись в походный порядок, по узкой кабаньей тропе, мы направились в лесную чащобу.

— А как же я? — догнав отряд, рядом со мной пристроился тульский повольник Сеня Бойко.

— Двигай с нами, — на ходу ответил я. — Ты парень крепкий и, если повезет, еще в этом году сможешь в теплом море искупаться.