Все, я в неглубоком окопчике, со мной рядом Крепыш, а Лист с Сеней слева сидят. Нам остается только дождаться лядских сектантов, до сих пор так и не сообразивших, что Балан не с нами. Хотя, может быть и понимавших это, но из-за своей упрямости и мстительности, все равно желающих нам смерти, А вот, фигушки вам, гребаные Внуки Зари, мы хотим жить, готовы за это побороться, и готовы вас встретить всеми нашими невеликими огневыми средствами. Кстати, вот и они, всего десять минут, как я с опушки отошел, а вражеские воины уже здесь.
— Тах-тах-тах! — короткая очередь ПК прошлась по кустам, и стальные пули кого-то зацепили, потому что яростный вскрик, раздавшийся из зарослей, был слышен нам очень отчетливо и ясно. Уж кто, а Лист пулеметчик хороший, пусть не прирожденный талант, но пять лет службы в одной и той же должности, стоят очень немало.
Мы с Крепышом навели свои автоматы на противоположный край поляны, однако, с нашей стороны пока суеты нет, и только где-то в глубине непроходимой чащобы слышен треск сучьев. Это дикари пытаются использовать свой коронный прием, фланговый обход. Давайте, попробуйте, только время зря потратите, и для нас сколько-то драгоценных минут отыграете. А слева тем временем, Лист продолжает причесывать кустики, и к нему присоединяется Сеня. Оба они рубят короткими экономными очередями, и не зря, так как ругань и стоны наших врагов, доносятся к нам хорошо.
— Пошло движение, — Крепыш толкает меня в бок, и я всматриваюсь в густорастущий терн и шиповник напротив.
Группа из семи дикарей выметнулась по узкому проходу из густых и колючих зарослей, и быстро понеслась через открытое пространство прямо на нас. Были бы мы сопляками какими, растерялись бы, это факт, но у нас за плечами очень многое, и этот их прием, рассчитанный на неожиданность, не прокатил, по крайней мере, не здесь и не сейчас. Очереди наших автоматов полосуют их тела и один за другим они валятся в общую кучу. Мы не дали им разбежаться, и прикончили всех. Теперь они будут осторожней, и начнут навесной обстрел из луков, который не принесет им никакого результата, поскольку крона дуба прикрывает окопчики очень неплохо.
Проходит еще минут двадцать, сработали две растяжки поставленные Крепышом в кустах. На левом фланге наступила тишина, и с неба на нас посыпались стрелы. Такой обстрел идет минут десять, и одна из шальных стрел, все же достает Сеню Бойко. Ничего серьезного, царапина вскользь, но все же, придется быть осторожней. Вражеский командир видит, что нам его оперенная смерть нипочем, выдвигает снайперов, но шиповник и терн, такие растения, что стрелять из них очень неудобно, а навесной огонь из винтовки не поведешь, это не лук. В зарослях мелькает ствол, который стрелок хочет развернуть, рядом с ним еще один, и мы подрываем мины. Разбрасывая стальные шарики и крупные картечины, две МОНки взрываются, и настоящие смертельные косы проносятся по вражескому укрытию. Командир сектантов в ярости, он что-то истошно орет, и от лесной опушки ему отвечает другой голос, более спокойный и уверенный, видимо, это подошли другие вражеские группы.
Ну, что, два с половиной часа мы продержались, и пора начинать отход.
— Лист, — окликаю я нашего пулеметчика.
— Да?
— Начинай.
— Давно пора, — отвечает он, и к густому сухому травостою тянутся длинные огненные плети. Уже через несколько секунд трава начинает дымиться, проходит менее минуты, и мы видим огонь, который охватывает все вокруг. Клубы густого дыма застилают окрестности, ветра нет, но роли это не играет, слишком хорошая в кустарнике среда для возникновения и распространения настоящего лесного пожара.
Мы пока не уходим, ждем реакции дикарей, могущих ударить нам в спину при отходе, и она вскоре последовала. Как и ожидалось, сектанты начали отступать к полю, с которого пришли, а нам оставалось только забрать свои рюкзаки, и направляться в противоположную сторону.
Так на какое-то время мы расстались с Внуками Зари, и даже несмотря на потерю нескольких камрадов, были полностью удовлетворены нашим походом и его результатами. Сатанисты, напротив, посчитали, что потерпели свое первое поражение и впервые не уничтожили противника, то есть нас. Рейд нашей с Астаховым сводной группы нанес сильный удар по их самолюбию, и в будущем, главари сектантов планировали круто посчитаться с нами за это дело.
Попивая какой-то необычайно вкусный и густой настой из трав, что привезли на ярмарку купцы из Волновахи, поселения за Донецком, я смотрел на костерок и вел подсчет своей прибыли от торговли. На организацию каравана и на товары было потрачено шесть тысяч золотых, плюс-минус червонец. Из них чисто мои вложения, только одна тысяча, и еще пять тысяч это беспроцентный кредит от Еременко. Сейчас у меня на руках втрое большая сумма, правда, не монетами Конфедерации, а самым обычным металлом и украшениями, но и это хорошо, и пересчет я веду сразу на «конфы». Неплохо ученик Калуги, приказчик Кецик, поторговал, пока мы по дебрям шарились. Что же, семьдесят пять килограмм золота и мешочек драгоценных камней за все то, что мы приволокли в Дебальцево, достойный куш, и это только торговая часть нашего похода, без всяческих разведывательных функций.
— Кум, — кричу я в темноту нашей стоянки.
— Чего? — на свет вышел радист и остановился со мной рядом.
— Что Шахты, на связь не выходили?
— Нет, — мотает он головой, — экстренно не вызывали, а по графику, только завтра утром в восемь нуль-нуль.